Из воспоминаний о работе Головина в театре. Страница 1
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14
В 1908 г. мне, в то время студенту архитектурного отделения Академии художеств, посчастливилось познакомиться с Александром Яковлевичем Головиным, и я стал бывать у него в мастерской в Мариинском театре. Жизнь театра таила в себе столько очарования, что мною овладело непреодолимое желание войти в этот необычайный и привлекательный мир, тем более что мое архитектурное образование и практика могли получить применение и развитие в деятельности декоратора.
Так как с юных лет меня влекло к живописи, а в театре я всегда отмечал живописную сторону декораций, то мне, естественно, хотелось учиться у такого художника театра, который в то же время был и крупным живописцем.
Личность Головина, обаятельного, полного творческого темперамента, уже признанного художника, и вся атмосфера его мастерской, где осуществлялись его замечательные замыслы, а также органическая связь интересов этой мастерской с жизнью громадного коллектива лучшего в те годы музыкального театра страны, превращали деловую рабочую обстановку в радостный праздник.
Получить доступ в этот художественный мир было желанием многих художников и любителей искусства. Для меня же, студента Академии художеств, стало страстным желанием и мечтой из гостя Головина превратиться в его постоянного сотрудника и сделаться профессиональным театральным художником. В первый же год знакомства с Головиным моя мечта осуществилась: я стал учеником, а потом и помощником декоратора в его мастерской. Ежедневно на протяжении многих лет наблюдая творческую жизнь Этого выдающегося художника, слушая его разговоры об искусстве, о театре и о жизни, участвуя в осуществлении его театральных замыслов, я глубоко полюбил этого обаятельного человека.
Головин был крупнейшей творческой личностью и пользовался большой известностью. Многое из найденного им в театральных и станковых работах является поучительным также и для советских художников, а вся его творческая жизнь может служить примером непрестанных исканий, неустанного труда, скромности и бескорыстного служения искусству.
В отличие от творчества авторов станковых картин театральные художники для осуществления своих замыслов нуждаются в сотрудничестве различных коллективов работников театра, а это требует от театрального художника, кроме личного дарования, еще и умения увлекать помощников своими замыслами. Этой способностью в высокой степени обладал А.Я. Головин.
Многое из того, с чем он столкнулся, когда около 1900 г. начинал работать в театре, и против чего не переставал бороться, мне довелось еще застать, и многое я знаю по собственным наблюдениям. Тем значительнее предстает все многообразие творчества Головина и огромный труд, вложенный им в перестройку многогранного аппарата, участвующего в создании материальной стороны спектакля.
Можно с уверенностью сказать, что именно Головин был инициатором тех организационных изменений, которые, в сочетании с его художественным творчеством, позволили русскому театрально-декорационному искусству подняться на огромную высоту в первые десятилетия нашего века.
Чтобы не возвращаться к этому в дальнейшем, надо вкратце сказать о том, как работали декораторы казенных императорских театров, когда Головин, в то время уже сформировавшийся художник, выполнял свои первые работы в театре.
В конце XIX и даже в начале XX в. еще был широко распространен взгляд на театрально-декорационное искусство, как на чисто служебное, создающее всего лишь нарядный фон для действия и украшающее сцену. В конечном итоге оно свелось к штампованным композиционным и живописным приемам. Работы театральных художников отставали от передовых достижений литературы и драматургии, а равно и изобразительного искусства. Театральное оформление ценилось только в меру того, украшают ли сцену декорации, придают ли они ей вид парадный и «помпезный» — особенно в музыкальном театре. А в драматическом театре исходили из тех же задач в исторических спектаклях. В спектаклях бытовых — декорации в подавляющем большинстве были «подборные»: как правило, они кочевали из одной пьесы в другую. Об единстве замысла декорационного оформления спектакля пикто почти и не помышлял. Исторические и этнографические элементы не выходили за пределы внешнего правдоподобия. В декорациях господствовала рутина — и в общей, и в цветовой композиции, и в технике исполнения.
Основное внимание обращали на перспективное черчение и в нем достигали больших эффектов. Многоплановость декораций создавала иллюзию большой глубины сцены, грандиозности зрелища, а это считали единственным критерием качества декорации, поскольку якобы получался прекрасный фон для действия.
Художники-декораторы — иногда их было четыре и более в одном спектакле — делились по узким специальностям: наружная архитектура, интерьер, пейзаж и т.п., а эскизы костюмов к тому же спектаклю рисовал особый художник, специалист по костюмам. Естественно, декорации к отдельным актам одного спектакля были лишены общей идеи, и даже в костюмах отсутствовало единство, — ведь ведущим актерам разрешалось играть в собственных костюмах, сшитых по их вкусу.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14
 Столовая в доме доктора Вангеля |  Эскамильо (Головин А.Я.) |  Храм Эроса (Головин А.Я.) |