Из воспоминаний о работе Головина в театре. Страница 14
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14
Все это имело большое воспитательное значение, а характер общения Головина с людьми создавал атмосферу уважения к человеку и его труду, утверждал в каждом веру в осмысленность его работы, как вклада в общее дело. Монтировочные репетиции в присутствии Головина всегда протекали очень гладко. Объясняется это, во-первых, тем, что декорации спускались на сцену лишь тогда, когда он считал их законченными, и, во-вторых, потому, что все руководители и рабочие цехов заранее были знакомы с замыслами художника. Так как декорации были вполне законченными, их как правило, не приходилось поднимать обратно в мастерскую для переписывания. Вряд ли можно вспомнить более двух-трех случаев, когда декорации дорабатывались после репетиции, — и то происходило это лишь тогда, когда Головин, под давлением театральной администрации, против воли соглашался на назначенный день репетиции и, не желая затягивать репетиционный период, давал на сцену не окончательно завершенные декорации. Но и в этих случаях изъяны являлись художественной тонкостью, заметной только самому автору декораций.
Случалось на монтировочных репетициях, что Головин, столкнувшись с неожиданностью, не поддающейся учету (например, неточность в навеске декорации или отсутствие какой-либо детали), и найдя в этом непредвиденный штрих, эту случайность принимал и охотно утверждал. Так, например, на репетиции «Грозы», в сцене «Овраг», забыли опустить две кулисы и осталась только одна «просветная» (закрывающая с боков пролеты между кулисами).
Сконфузившийся машинист сцены уже попросил у Головина разрешения опустить занавес, чтобы исправить ошибку, но Головин, почувствовав необъятность открывавшегося бесконечного волжского простора, не постеснялся воспользоваться случайностью и, отступив от собственного эскиза, утвердил этот неожиданный вариант. Ведь его лозунг гласил: «Все для успеха спектакля, и только для него!»
Мягкость и корректность Головина в отношении ко всем своим сотрудникам сочетались у него со строгой требовательностью к «чистоте» работы на сцене. Дрожание кулис, морщины на задней живописной завесе, ошибку в установке утвержденных декораций во время спектакля, «накладку» в освещении,— все это он воспринимал крайне болезненно. Поэтому для наблюдения за сохранностью спектакля и в помощь техническому персоналу при разрешении непредвиденных случайностей по ходу спектакля Головин считал необходимым бывать на своих спектаклях. Желая облегчить ему эту задачу, его помощники часто заменяли его, присутствовали на спектакле и на следующий день успокаивали Александра Яковлевича, убеждая его, что напрасно он волновался весь вечер.
Взгляд Головина на творческий процесс создания спектакля театральным художником вылился у него в стройную систему: сначала предварительные изыскания и накопление материалов, после этого переход к воплощению замысла, сначала в эскизах, потом в декорациях, затем руководство монтировочными и генеральными репетициями и, наконец, постоянная проверка состояния спектакля. Этот метод может служить руководством к действию и в наши дни для многих театральных художников в их трудной и сложной работе.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14
 Тихон (Головин А.Я.) |  Автопортрет (Головин А.Я.) |  Маскарадный занавес (Головин А.Я.) |