От составителя. Страница 4
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
Творчество Головина справедливо считается оптимистическим. Это отмечали и Станиславский, когда приглашал Головина ставить «Безумный день, или Женитьбу Фигаро», и художественная критика. Но такая оценка не исчерпывает всего содержания искусства Головина. В. Дмитриев, глубоко интересовавшийся наследием этого мастера, сумел увидеть за внешним великолепием и радостностью головинских декораций трагическое начало.
Обычно эволюцию Головина рассматривают как плавное движение от вершины к вершине, гладко и прямо, без резких сдвигов, обходов и толчков. Был первый талантливый многообещающий «Ледяной дом», этапная «Кармен», которая сокрушила каноны дешевой оперной «испанистости». Затем постепенно определялось творческое кредо художника, вступившего в союз с режиссером. Началась совместная работа режиссера и художника над «Дон-Жуаном», «Орфеем», «Маскарадом». После революции наиболее значительными, новаторскими были декорации и костюмы к «Безумному дню» в МХАТе.
Но достаточно внимательно взглянуть на произведения Головина разных периодов и сравнить их между собой, чтобы заметить серьезные сдвиги и перемены, которые происходили в его творчестве. Они не были случайными.
Первый период его творчества в основном совпадает с временем подготовки и свершения революции 1905 г., то есть с бурным общественным подъемом. В искусстве и литературе происходят события, влияющие на судьбу театра, программные выступления Московского Художественного театра и второй Мамонтовской оперы, расцвет драматургии Чехова и Горького. Все это если и не прямо, то косвенно воздействовало на творчество Головина.
Его первым театральным работам свойственна глубокая взволнованность, подлинный драматизм.
В «Ледяном доме» он, по его собственным словам, «с увлечением взялся за воспроизведение мрачной эпохи Бирона»1.
В этом спектакле появляется поражающее трагизмом и простотой изображение места казни, эшафот на фоне грозного петербургского неба, пейзажи, полные тревоги, картины, достигающие социального звучания. В том, как Головин пишет мятущееся облачное небо, холодные огни призрачной иллюминации ледяного дворца, ощущается стремление не столько соблюсти историческую достоверность, сколько передать далеко не идиллическую атмосферу времени царствования Анны Иоанновны. В этом принципиальное отличие произведения Головина от ретроспективных утонченных стилизаций художников «Мира искусства». Последние считали годы правления Анны Иоанновны «театральнейшей русской Эпохой»2, то есть благодатным поводом для воссоздания праздничных, безмятежно спокойных сцен. Эскизы декораций к «Ледяному дому» написаны так свежо и трепетно, как будто кисть художника коснулась их только сейчас. Композиция их предельно лаконична. Ни одной лишней детали, никакого увлечения этнографией. Самая манера исполнения эскизов — широкая живописная, близкая коровинской (недаром Головин и К. Коровин много сотрудничали в ту пору)3, но менее размашистая — не похожа на ту графическую узорную, которая вырабатывается у Головина с годами. Планировки очень просты. Главные сюжетные изображения вынесены на живописные задние завесы.
В еще большей мере передает дыхание истории, атмосферу народного волнения художественное оформление оперы «Псковитянка». Здесь декоратору помогали и музыка и либретто (тогда как в «Ледяном доме» музыка Корещенко была весьма слабой и Головин в своей работе опирался исключительно на либретто). В этом спектакле Головин воссоздал вече как сцену патриотического народного движения. Белокаменные стены древнего Пскова под нависшими грозовыми тучами — это монументальный фон для массового действия. Он подчеркивает значительность происходящего, динамику толпы, ее устремленность к оратору, стоящему на возвышении. Художник сочиняет выразительную мизансцену, передающую гражданственный пафос, единый и сильный вольнолюбивый порыв псковичей.
Наконец, в «Кармен» опять-таки торжествует народное начало. Взамен традиционной оперно-слащавой Испании на подмостках одного из казенных театров возникла Испания, какою ее увидал во время своих путешествий художник: выжженная солнцем, с раскаленным синим небом, бедная, суровая и своеобразно прекрасная страна. Пожалуй, в декорациях было больше от Мериме, чем от Визе — им недоставало приподнятости и масштабов музыки. Зато была одержана победа над рутиной, штампом, салонностью, появились поражающие естественной красотой жизненно правдивые декорации и костюмы. Получили развитие опыты Поленова 1880-х годов, утверждающие содружество всех искусств в театре, и следование в декорациях натуре, живым наблюдениям.
Отдавая свои силы и музыкальному и драматическому театрам, Головин сочинил и осуществил художественное оформление к двадцати пяти спектаклям.
Отличительные особенности всех этих работ Головина заметил еще В.П. Соловьев4 в 1917 г. Однако он не придавал особого значения их большой содержательности, социальной направленности, внутренней взволнованности и чуть свысока усматривал в них «романтическую экзотику»,— хотя именно в этих произведениях Головин выступил ярким противником всякой «экзотики» в театре.
Итак, в первый период своего театрального творчества Головин активно продолжал, развивал и пропагандировал опыт художников Мамонтовской оперы, в частности Поленова. Таким образом, укрепление его позиций в театре знаменовало победу передовых сил русского театрально-декорационного искусства. Сильная и яркая индивидуальность Головина представляется очень значительной в разностороннем, богатом оригинальными талантами реалистическом направлении театральной декорации начала 1900-х годов.
1 А.Я. Головин. Встречи и впечатления. Л. — М., 1940 г., стр. 51.
2 В.Н. Соловьев. Головин как театральный мастер. «Аполлон», 1917 г., № 1, стр. 24—30.
3 Художественное оформление «Русалки», «Дон-Кихота», «Лебединого озера», «Демона», «Руслана и Людмилы».
4 В.Н. Соловьев. Головин как театральный мастер. «Аполлон», 1917 г., № 1, стр. 24—30.
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
 Эскиз декорации к балету Лебединое озеро |  Испанка на балконе (Головин А.Я.) |  Портрет Всеволода Эмильевича Мейерхольда |